Второе января
Новый год шагает по планете. Второй день шагает. Шампанское выпито, фейерверки отстреляны, Дед Мороз раздал подарки, праздничная полночь закончилась к вечеру первого января - но ведь это та самая полночь, которую каждому из нас приятно немного и задержать?
Начинаем жить в новом году. Рядом с домом - маленький ресторанчик. Интерьер a la scandinavian, небольшой зал поделен пополам двумя рядами колонн - не колонн даже, а грубо отесанных четырехгранных деревянных столбов. Темное дерево, тяжелые кресла, негромкая музыка. Викинг в латах. Елка, мишура, свечи на столах. Красиво - красные свечи в больших подсвечниках из темного металла. Народу немного: в нашей половине за соседним столиком молодой человек с барышней, за большим столом поодаль - четыре семьи, мамы-папы с кучей детей в возрасте от двух до десяти лет. Зато в другой половине - корпоратив! За таким же большим столом - пятеро батюшек. В облачении, с крестами, бороды - всё как надо. Празднуют. Бутылочки на столе - с водочкой, с красненьким... кувшины с морсом. Что за снедь - мне за столбами не видать; зато хорошо видно почти всех сидящих. И слышен застольный разговор. Всё, как положено - выпили, голоса стали громче, беседуют на профессиональные темы.
- ...икона... икона - это воплощение восприятия молящегося...
- Архимандрит? Ну, а что - архимандрит?..
- ...женщина голоса не имеет, ибо не от нее произошло Слово Божие...
- Я с ним был знаком, был вхож к нему. Так никогда, никаких предпосылок...
- Вот моя мать - она отца Василия на "Вы" зовет, хотя знала его, когда он был еще мальчиком! - Ну, видишь ли, я не знаю ни одного священника, который когда-то не был бы мальчиком...
И так далее, и всё в таком роде. Друг к другу обращаются "по званию" - отец Михаил, отец Олег. Свечи горят в тяжелых подсвечниках. Тихонько "Шербурские зонтики" звучат. Второе января.
Закончили. Встали, перекрестились на стол; поблагодарили. Уходят. Ну, и мы пошли. У гардероба - некоторая заминка; не успевают всем пальто подать. Стою рядом с батюшками, жду мужа. И - силен враг рода человеческого! - не могу не задать вопрос, который мне не давал покоя весь этот вечер:
- Батюшка... а как же?... ведь пост... а у вас - застолье, водочка... а разве можно?...
Батюшка смооотрит на меня, смоотрит... нестарый еще батюшка, глаза молодые...
- А что ж? Почему ж нельзя-то? Мы что - разве похожи на пьяных? Пост - да, так мы рыбу ели. А спиртное - оно, знаете, в умеренных дозах дозволяется, не грешно... У нас сегодня праздник большой. У нас приход святого Иоанна Кронштадтского, так у нас такой праздник сегодня... Вы наш храм знаете? Вы приходите к нам! Уж простите, если мы вас чем-то смутили...
- Да что вы, батюшка! Вы меня простите за то, что спросила. С праздником вас! А приходить-то - так мы с мужем некрещеные оба...
- А, вот это надо бы восполнить. Восполнить бы надо. Вы приходите!
Вышли батюшки. Сели в машины - машины хорошие у них - поехали. И мы пошли. Нам недалеко. Зима; снега нет, но мороз. Второе января. Православный корпоратив. День святого Иоанна Кронштадтского.
|
💬
Стыд-то какой. Чуть в тарелки не заглядывала, что кушают.
И машины, значит, оценила... Вот стыдобища-то.
Если посмотреть на этих священников, как на людей, а они только люди. И представить, что у кого-то из них сил на строгость к себе совсем не осталось, по разным причинам. И праздник этот как добрый повод разделить с ним его слабость и укрепить его силу.
А как на это посмотрим мы – наш выбор. Что причина и что следствие мы, все же, не знаем.
А что до машин, так они им необходимы бывают. Им ведь и больных исповедать и причастить надо и в Храм вовремя вернуться, что наземным транспортом не всегда возможно...
" Давай поехали, а за углом остановись"
После раскладывает принесенное, перекрещивает и со словами" Ну, путнику можно" опрокидывает рюмочку.
Так, что болящим и путникам у нас все можно
Для меня - это просто был некий забавный неожиданный нюанс; "эмоция!", как говорит одна наша знакомая. Такой... дополнительный оттенок хорошего вечера.
2 января - среда. Среда - постный день, попадающий, к тому же, в Рождественский пост. Православным в этот день разрешена только сырая пища, без масла.
Если верить рассказчице, попы мало того, что нарушали все заповеди в самый, что ни на есть, постный день, так ещё и делали это публично. И не просто публично, а в компании себе подобных, что добавляет цинизма ситуации.
Тут просто восхитительно сбрёхано: "Встали, перекрестились на стол".
Это уж просто святотатство какое-то, чтобы попы крестились на жратву да бухло.
И дальше, если верить байке, попы налакались водки и красненького и уселись за рули "хороших машин".
Это не попы, а какие-то нигилисты рахметовы, и божеские законы похеру, и мирские тож.
PS Чисто к слову спрашиваю. А что авторесса считает "хорошими машинами"? "Фольксваген-Пассат" 1992 года выпуска это уже хорошая машина?
А хорошая машина - представительский мерс с шофёром (номер, к сожалению, не посмотрел, но не меньше 400-го).
Страницы: 1 2 3 4 5 → Конец