Советую почитать

2 VAN
Если кого можно упрекнуть в несправедливости залоговых аукционов, то уж в первую очередь - тех, кто их организовывал. Бизнесмены поступили так, как посчитали возможным, на тот момент - вполне законно.
Статья Пола Хлебникова, особенно её название
https://www.vedomosti.ru/newspaper/article/69073/
теперь выглядит невероятной наивностью - ему, бедняге, такая "законность", наверно, и присниться не могла...
Тем более, что и сам он пишет:
"...слишком многих других российских крупных бизнесменов можно было бы обвинить в преступлениях, приписываемых Ходорковскому."

Вот это то "посчитали возможным" мне и не нравится. И прозрение поэтому не впечатляет.
ЗЫ: А о законности я ничего и не говорил.

Действительно, не совсем Кудеяр; точнее - совсем не. "Денно и нощно всевышнего Молит: грехи отпусти" - это, по-моему, не тот случай. Насколько такое "осознание" (или, как ты говоришь, прозрение) в стиле Кудеяра тут было бы уместно - или, скажем так, более уместно, чем оно в принципе уместно для любого человека ("... ибо человецы суть") - не возьмусь сказать. Но, по-моему, сам факт разговора с БНС (точнее, согласия БНС участвовать в разговоре) говорит о многом. См. выше.

2 VAN
Бизнес - это искусство возможного.

Читай "Левый поворот 1,2,3". Можно было бы ещё добавить о программе "Открытая Россия" - всё, что было сделано ещё до ареста, и что было затем благополучно прикрыто...

Если б речь шла о "прозрении" и "раскаянии", возможно, давно был бы на свободе - всего-то надо было прошение о помиловании подписать...

Я не знаю на каких условиях МБХ был допущен к аукционам, да, думаю, и БНС не знает. Но мне такой способ "взять и поделить" не нравится.

Так и не об аукционах вовсе речь-то.

И я об переходе в "другое качество" - если б оно было добровольным - это бы впечатлило, а так нет.

в какой-то степени ИМХО добровольное. Как минимум - сознательное. Не убёг же.

2 sam Может банально не успел? Я не знаю... Кстати - интересно, действительно.

Г.Ч. Наверняка был рубеж, на котором Вы поняли, что они не остановятся перед арестом. Делались ли Вам намеки, что Вам лучше уносить ноги? Почему Вы не уехали? Был ли какой-то явственный порог, какая-то точка невозврата, когда Вы решили: пусть сажают, не уеду.

М.Х. Я мог уехать, но после ареста Платона счел это предательством. В конце лета съездил, попрощался на всякий случай со своими коллегами, которые уже были за рубежом, и вернулся в Россию.