Игры разума
Стоит ли возвращаться в прошлое, когда уже знаешь, что прошлому принадлежит каждый твой выдох, а с каждым вдохом настоящее только начинается… И всё же: мне 20 лет, и Я ВЕДУ НА РАССТРЕЛ СВОЮ МАТЬ!!! Мы медленно выходим из сумеречного подъезда. Мама держится очень прямо, лицо её напряжено. Она держит в руках пакетик со сменой белья, зубной щеткой и кусочком мыла. Нас поджидают у машины. Я всей кожей ощущаю себя Иудой, отдающим на распятие Христа. Я думала , что никогда не забуду её ТЕ глаза… «Когда меня расстреляют? Но почему ты?..» Машина скорой помощи увезла её в больницу. Мамы не было 3 месяца. Мания преследования, помутнение рассудка. Болезнь обострилась на фоне общей слабости психики и непосильного груза секретов холодной войны. Мама работала корректором-машинисткой в штабе ракетных войск, наверное, через ее руки и голову проходило столько материалов, что психика не выдержала. Мама вернулась, почти такая же, как всегда. А я несколько лет видела во сне ТЕ её глаза, пока мне не удалось принять и простить в себе Иуду.
В 63 года у мамы случился тяжелейший инсульт. Последние несколько лет ее жизни так тяжело ложились на ее душу, что неизбежно что-то должно было случиться. Инсульт – одна из форм отказа от жизни, даже если срок еще не вышел. Я сидела в реанимационной палате около своей бессознательной матери и просила ее душу не торопиться с выбором. Я пыталась объяснить, что не готова к расставанию, но выбор все равно за мамой: ТАМ - отдых, ЗДЕСЬ - страдания. Никто не имеет права задерживать ЗДЕСЬ душу, как бы тяжело это ни было. Через 10 дней реанимации маму перевели в палату для тяжелых и безнадежных. За месяц, который мы с ней там провели, умерло несколько больных. Матрац на опустевшей кровати просто переворачивали другой стороной и стелили чистое бельё. И здесь в этой палате я прошла через состояние «падшего ангела», почти физически ощущая, как осыпаются перья с моих белоснежных сияющих крыльев. Когда маму спустили из реанимации, она не могла еще понять, кто она и где находится. Её глаза сияли неземным светом, когда она смотрела на меня, принимала от меня пищу и уход. Она все делала с большим энтузиазмом. Я была уверена, что она принимает меня за АНГЕЛА, и могла предположить, каким тяжелым будет разочарование. Потом была депрессия, но постепенно мама стала привыкать к новой для себя и старой для всех нас реальности.
Первый год после маминого инсульта был очень тяжелым. Мне рассказали историю врача, который в подобной ситуации прекратил своей матери лекарственную помощь, тем самым ускорив ее уход. Я не могу ни осудить, ни приветствовать это. Моя мама как бы родилась заново в старом теле. Практически полная потеря речи… За 1,5 года ежедневных занятий по методикам Центра Речи удалось восстановить лишь крохи. Парализована вся правая сторона. Мама себя не обслуживает. Она забыла ВСЕ!!! Мы начали все сначала, т.е. с состояния младенца. Учились шевелить пальцами, двигать конечностями, делать простые движения, переворачиваться, садиться в кровати, вставать, делать несколько шагов с опорой о стул, держать ложку левой рукой, подносить ее ко рту, а не к уху. Мама проводила свой досуг, раскрашивая раскраски левой рукой, разглядывая картинки в букваре. Но самое страшное то, что ОНА ПРИНИМАЛА МЕНЯ ЗА СВОЮ МАТЬ!!! Когда ей было плохо или было что-то нужно, она звала меня: «МАМА!» И это было чуть ли не единственное доступное для неё слово. Я долго сопротивлялась этому. Рассказывала, что она сама мне мама, что у неё есть дочь, сын, внучка, зять. Чем вызывала очередную истерику, обиду, отворачивание к стене и отказ от пищи. Пришлось мне принять и это «как данность». Дела наши пошли на лад. Сейчас прошло уже больше пяти лет. Мама живет у меня. Она может ходить по квартире, сама есть из тарелки, мыть за собой посуду. Она целенаправленно смотрит телевизор, переключая программы. За последние два года она нарисовала несметное количество рисунков цветными фломастерами в альбомах для рисования. В основном это цветы. Я уже немного могу судить о ее внутреннем состоянии по используемым цветам ( краскам). А я, в результате всех этих событий, стала МАТЕРЬЮ СОБСТВЕННОЙ МАТЕРИ.
|
Это не рассказ. Это чистилище дущи от скверны и налета.
Спасибо тебе.
Хочу поделиться - у меня тоже был в жизни тяжелый момент, когда папа умирал от гангрены. По большому счету все было тогда в моих руках - я уже была тогда матерью своим родителям. Папа слышать не хотел об ампутации (не мог тогда допустить мысли, что будет кому-то в тягость - какое заблуждение!). Я не стала очень уж активно настаивать, хотя понимала на все 100%, что он неизлечим. Я подумала, что жизнь его, и ему решать, как ею распоряжаться. Я думаю, что сделала ужасную ошибку. Дети не всегда могут принять правильное решение, ответственность лежит на родителях. После нескольких месяцев ужасных болей папе все же пришлось по жизненным показаниям сделать операцию, но измученный лекарствами организм ее не перенес... Я провожала его в операционную - он лежал на каталке такой маленький, голый, родной и смотрел на меня беспомощным взглядом, полным страха и мольбы - обращенным на всемогущую мать взглядом испуганного и больного ребенка. С этим мне теперь жить.