Ну, в общем, просто, чтоб было о чем поговорить))) и - где))))
А вот посмотрите, какая интересная, по-моему, статья. Совсем свеженькая; всего-то - десятилетней давности, была опубликована в некоем альманахе "Конец эпохи", в № 2 за 1999(!) год; альманах, по-моему, сетевой. Но я ее, к сожалению, раньше не встречала. И к сожалению же, полностью публикацию не могу найти, на сайте этого "КЭ" только отрывок, а ссылку на всякие блоги/форумы давать не хочется. Поэтому придется ее всю сюда скопировать, уж извините. Называется - "Горький хлеб маминого сына". Автор - Дения Горелов.
"Нет большей напасти для человека, чем родительская любовь. Настоящая. Слепая. Маниакальная. Позвони-домой-а-то-я-не-я. Большинство неприятностей бьют индивидуума снаружи, и только эта разъедает изнутри ежедневно, в самом податливом возрасте. Даже тюрьма, сума и армия деформируют личность не больше, чем ежедневное требование надеть шарф. Съешь морковку. Съешь яблочко. Чайку не хочешь? Через час будем обедать. Через полчаса будем обедать. Через 15 минут будем обедать. Где ты ходишь, мой руки. Только не поздно. А Миша не у вас? А во сколько он выехал? А шапку он надел? Она вышла замуж? Так ты из-за этого только? Она тебя не стоит, глупая провинциальная девочка. Почему ты на меня все время орешь? Я тебя провожу. Я тебя встречу. Тебе пора спать. На улице холодно. Запрись как следует. Опусти уши. Не печатай это, я боюсь. Не пей сырую воду, не пей сырую воду, не пей сырую воду.
Твоя мамахен носится по кварталу в тапочках, ищет тебя? Спасибо, я так и думал, дай сигарету. "Главное, со всем соглашаться, учил товарищ по несчастью. Звонит вечером друг с вокзала: встречай. Одеваешься. Выходят в прихожую, говорят: никуда не пойдешь, поздно. Хорошо, никуда не пойду. Раздеваешься. Уходят. Опять одеваешься и быстро уходишь, не обращая внимания на крики на лестнице". Он неврастеник, мой друг. Боксер и неврастеник. Дикое сочетание. Три года живет в Германии без родителей, со своей семьей, и все еще неврастеник. Любит "Прирожденных убийц". Я его понимаю. Людям не видавшим понять не дано. Они легки и снисходительны. Когда им говоришь, что собственный дедуля тяжело больной психопат, потому что через пять минут после звонка едущей домой сорокалетней дочери вперивается в дверной глазок и пятьдесят минут стоит столбом, они наставительно говорят, что вот, когда у тебя будут свои дети, тогда ты поймешь. Они просто счастливые дураки. К ним, в сорок лет зашедшим к соседке покурить-покалякать, ни разу не являлся 65-летний отец и не уводил за руку домой, потому что уже поздно.
Они наивно смеются и предлагают, в крайнем случае, разменять квартиру.
Им невдомек, что человек, видавший лихо родительской любви, не умеет разменивать квартиру. Дай Бог, чтоб он умел хотя бы за нее платить. Он вообще ничего не умеет. Принимать решения. Принимать похвалу. Жить вместе. Приспосабливаться. Уступать. Держать дистанцию. Давать в морду. Покупать. Чинить. Отвечать. От ужаса перед миром он ненавидит людей гораздо сильнее, чем они того заслуживают.
Внешняя любовь для него наркотик, который он всегда получал бесплатно и здорово подсел. Наркотическая зависимость прогрессирует, истерической маминой любви уже недостает, нужны сильные галлюциногены, а их за так не дают. А любить он, между прочим, тоже не умеет, потому что для любви всегда нужна дистанция, а он зацелованный с детства, да и отдавать не привык, да к тому же знает, как обременительна любовь для ее объекта, и инстинктивно старается не напрягать симпатичных ему людей. Начинаются метания между "я червь" и "я бог", мучительные думы, рефлексия, взгляд на себя со стороны, который не может не усугублять. Когда в дорогом ресторане представляешь себя чужими глазами, немедленно начинает дрожать рука, и все падает с вилки.
Взрослый любимый ребенок это наследный принц, которого гуманно отпустили жить после того, как папе отрубили голову.
Лучше б не отпускали. Лучше добить сразу. Сочетание тирана и младенца в одной душе надежно отрезает человека от человечества. Дальше маминой помощи уже не надо: одиночество точит и портит принца самостоятельно; трагедия его уже самоналажена, он способен воспроизводить ее сам. Впрочем, если мама еще не умерла, она всегда найдет время позвонить и спросить, что он сегодня кушал и куда запропастился вчера. Это давно уже стало бичом целых наций. Вернувшийся из Израиля друг рассказывал, что там выросло целое поколение вечных недорослей детей тех, кого миновал погром и крематорий. Детей, которым никогда не стать взрослыми, потому что им до старости будут внушать, что они похудели, и не пускать на улицу, потому что там собаки, машины и преступники.
Так мир делится надвое еще по одному признаку. На одной его стороне живут нервные одинокие неряхи с суицидальными наклонностями, до старости пытающиеся казаться крутыми. На другой легкие, праздничные, всеми любимые куролесы, до старости сорящие деньгами и палками. У них все хорошо. В момент их полового созревания родители занимались работой, друг другом, устройством личной жизни, но только не любовью к чадам. Кого-то отец- режиссер в 16 лет оставил в квартире с деньгами на два года и уехал с мамой в экспедицию. Кому-то отец-академик в те же 16 заявил: "Дальше сам. Вот твоя комната и завтрак дома, а остальное не наше дело". У кого-то отца не было вовсе, а мама и до сих пор ягодка опять. "Значит, это правильные дети, их можно отпускать одних, не то что моего", спокойно скажет на это любая профессиональная мать и солжет. Это не правильные дети это правильные родители. В 16 лет бросать одного можно и нужно любого человека, кроме Сережи из книжки "Судьба барабанщика", который то горжетку продаст, то шпионов напустит.
В несословном обществе принц всегда несчастней нищего, инфант беспризорника, Сид Сойер Гекльберри Финна. У одних жизнь проходит в жалобах и мечтах, у других в фантастике и приключениях. Одни ездят к друзьям жаловаться на экзистенцию, другие тайком от жены пообнимать очередную ляльку, счастливую и благодарную. Одни месяцами думают, что надо бы вымыть пол, другие в полдня обустраивают новое жилье. Одни намертво впаяны в свою квартиру другие меняют ключи, как перчатки, снимая, женихаясь и гостя у друзей. Военкоматы никогда не могут их найти, а если находят, то натыкаются на уверенно и быстро сделанный отмаз, а если прихватывают, то и здесь ваньки-встаньки легко оказываются в секретке, в чертежке, в оркестре, причем безо всякой протекции, с детства приученные решать проблемы. В боевых "мазутах" служат с детства закутанные чада. Назад они приходят с удвоенной миробоязнью, замкнутостью и ненавистью к человечеству. Родня выстригает им седые виски и тут же рекомендует одеться потеплее.
Это тихое, глухое, механическое помешательство. Чтобы ребенок рос здоровым, его посреди четвертого класса загоняют в постель через минуту после Нового года и три часа удовлетворенно слушают рыдания в подушку. Чтобы дочь поскорее взялась за ум и стала счастлива, ей говорят, какая она зря прожившая жизнь дура, в день рождения, с шампанским в руках, в виде тоста.
Липкие, как леденец, назойливые, как цветочная торговка, глухие, как почетный караул, родители упорно и злобно не желают видеть, что болеют те, кого кутали, одиноки те, кого женили, и бьют тех, кого провожали. Они методично отстаивают свое право любить, пока самым смелым в предположениях детям не приходит в голову, что защищают они себя. Это я должен гордиться дочерью, а она дура и в двадцать пять живет с женатиком. Это мне хочется, чтобы сын справлял день рождения дома со мной, а что ему хочется это неважно. Это я волнуюсь, когда тебя нет дома, поэтому умри, а будь в десять. А то, что ты, предположим, к морозу привык и на снегу спал не раз и не десять, это наплевать, я же тебя там не видел, и сердце у меня не болело, а здесь изволь застегнуться. Еще живой отец, очень правильный дядя, сказал однажды маме: "Если б ты никогда не вышла замуж, твой папочка бегал бы вокруг тебя, жалел, хлопал крыльями и был бы счастлив".
В общем, я понимаю, почему у Жени Лукашина из "Иронии судьбы" до тридцати шести не было семьи. У него зато была мама. Та самая. Мировая.
P. S. У всех моих друзей-куролесов уже есть свои дети. Нормальные, редко видящие занятых отцов, скучающие по ним.
У друзей-инфантилов детей нет. Ни у одного.
Они появятся поздно, когда вымрут их любвеобильные бабушки-дедушки.
Поздних детей - любят.
По-настоящему.
Насмерть."
© Денис Горелов
|
💬
Мне кажется, что в общем смысл всех рассуждений сводится к тому, что родители (при том, что они родители) должны быть больше друзьями, а не воспитателями. Но не единственными друзьями. Потихоньку их роль ослабевает, как и у многих друзей детства, но по себе скажу, что очень приятно вернуться вновь к старым друзьям: и к родителям, как к друзьям, в том числе )))
Я бы говорила не о воспитании в его общепринятом (узком) понимании, а скорее - о "выращивании человека", извините. О формировании мироощущения. Потому что - можно научиться пользоваться ножом и вилкой, если тебя этому не научили родители. Можно - но сложнее - самому научиться читать правильные книжки и слушать хорошую музыку. Можно, видимо, даже приучить себя уступать место в транспорте.
Однако приучить себя быть не одиноким, испытывать доверие к миру, жить с людьми - это, мне кажется, очень сложное задание для самостоятельной работы. Такие вещи, как мне кажется, прививаются извне, и именно в первую очередь родителями.
У меня есть живой пример, достаточно близкого мне человека - прекрасного человека! - родители которого как раз всю жизнь, по слову автора, "занимались друг другом". Более трогательной, любящей пары я не встречала в жизни; а было им лет по шестьдесят, когда я с ними познакомилась, и ничего, кажется, не менялось в их отношениях все тридцать последующих лет, до самого конца. А сын их говорил: "Мои родители всю жизнь так сильно любили друг друга, что больше им никто просто не был нужен; и я в том числе". Ему самому сейчас примерно столько, сколько было его родителям, когда я с ними познакомилась; у него отличные дети, чудесные внуки, очень важная работа, которую он сам себе выбрал, и которая полностью обеспечивает ему возможность самореализации, огромное количество друзей. Но при всем этом - он невероятно одинокий человек. Невероятно.
PS по моему мнению - "одинокость" суть "осознаваемая (или кажущаяся) ненужность", в первую очередь.
"Ну, или тогда слово "воспитание", очевидно, должно быть применено в самом широком понятии, настолько широком, что может быть заменено каким-то другим словом; например, "жизнь"."
Оля, я так думаю, что нет у любящих родителей цели "воспитывать". Они просто живут вместе с детьми, дружат, любят его друзей, читают одни и те же книги, причем с удовольствием, как раньше родители - детские, так теперь и ребенок - взрослые. А яблочко или там "шарфик повяжи" - ну это то самое отличие родителей от друзей )))
Ужасно, когда ребенок чувствует себя ненужным. Я очень много сталкивалась с такими детьми, их сейчас все больше и больше - при мамах сидящих дома, при папах, которые заняты какими-то компьютерными чемпионатами по виртуальным играм... Но в общем, мы здесь не решим ничего, кроме как давно решили это для себя: какими родителями быть...
Оля, а что значит "отличные дети и прекрасные внуки".Они, эти дети и внуки, уже не одинокие люди? Или они просто успешные? А как можно быть одиноким, когда есть друзья, если они - друзья?
б) опять же - я говорю о нормальных. Ну, т.е., не о тех, которые категорически запрещают малому ребенку потрогать горячий чайник, а о тех, кто понимает, как самым надежным образом объяснить ребеночку, что значит "Горячо! Нельзя!" Но при этом - обрати внимание - как те, так и другие уверены, что действуют не во вред ребенку. Хотя смысл их действий противоположен. Но в обоих случаях - из лучших побуждений.
Я никогда не слышала, чтобы он говорил о "вине" родителей; и я их тоже ни в коем случае не обвиняю. Он - ну, во всяком случае, в разговорах со мной - просто констатировал факт; и я, вслед за ним, делаю то же самое. Отцом он, по-моему, вообще всегда восхищался - опять же, и я тоже. Им невозможно было не восхищаться, всегда; он был потрясающий, царство ему небесное. И - очень хороший человек.
А одинок - ну, это именно то, о чем ты говоришь. Мне кажется, он не в состоянии поверить, что может быть кому-то нужен; несмотря на, казалось бы, все внешние признаки его совершеннейшей востребованности. Не может. Не способен поверить. Вплоть до - натуральных депрессий.
2 irinap
Ира, ну... "Отличные дети" - это значит, отличные дети. Я не знаю, как объяснить. Выросшие хорошими людьми. Успешные, не успешные - не знаю... вроде как не жалуются. Не знаю, как объяснить. Чего тут объяснять-то?)))) Так же как - что объяснять слова "прекрасные внуки"? Внукам - четыре года, полтора и скоро будет год; они, слава Богу, здоровы. Как они могут не быть прекрасными?!
2 VAN
тут, может, с автором не совсем в этом дело... все-таки - статья 10-летней давности, ему тогда было чуть более тридцати... может, это в большой степени юношеский максимализм все-таки.
ЗЫ: А неспособность поверить - скорей всего от степени доверия ко всему миру в целом... Недаром эти качества у тебя вместе стоят...
Я к чему - когда что-то делаешь все время, не до депрессий... Она начинается, если останавливаешься или если это теряешь...
Потому что есть с чем сравнить.
Или когда человеку, очень занятому работой и успешному не с кем разделить этот успех...
А просто депрессия при живых детях, внуках, жене, друзьях - или это не друзья? Ведь именно они, а еще внуки - те самые, прекрасные, особенно те, которым полтора года- самое замечательное средство от депрессии. И самое главное, чтобы мир был нужен ТЕБЕ. И тогда ТЫ будешь нужен МИРУ. Кмк, естественно
Страницы: Начало ← 1 2 3 4 5 → Конец