Добрый вечер!

-> Sir YK

Добрый, летящий как наши чемпионы - спринтеры-лыжники, олимпийский вечер, Юрий Сергеевич!

Мне говорят, громадного он роста
И убегает ото всех так просто,
Все говорят, он не норвежский парень,
Бежит с Крючковым в финальной паре.

А он мне нравится, нравится, нравится
И для меня на свете в спринте лучше нет,
Паджинский лихо гоняет, гоняется,
И “Молодец!” всегда кричу ему во след!

А он мне нравится, нравится, нравится
И для меня быстрее парня в мире нет,
Он улыба, улыба, улыбается,
И восхища, и восхищаюсь я в ответ!

Неверный ход господина Дейта

Часть 18

Прилетев в Ванкувер, Дейт тут же отправился на биатлонный стадион. Ему нравился этот интересный вид лыжного спорта. Особенно впечатляло профессора то, с каким умением биатлонисты расстреливают черные мишени. Дейт был абсолютно уверен, что если спортсмен разбил пять мишеней, он получает пятерку, четыре – четверку, три тройку и так далее (не будем о плохих отметках). С другой стороны, он заметил, что многие биатлонисты не совсем хорошо ориентируются на трассе и часто ни с того, ни с сего начинают уходить не вперед, а заворачивают направо и бегут один, два, три и более кругов. Это возмутило профессора.
“Безобразие! Куда же смотрят судьи?” – подумал профессор. И решил действовать. Он выбежал на биатлонную трассу и всех спортсменов, которые пытались уйти на круг, стал отгонять своим портфелем, истошно крича: “Вперед, только вперед!”
Увидев это, один из судей подошел к профессору и шепнул ему на ухо: “18. Фd1-d3”…

О в л в …

(продолжение следует)

След вынюхан и взяден

Люди идут по следу,
Хотя их никто не просит,
Дейтховенскую сонату
По нотам страдает Григ,
И светлую песню Солвейг
Не спеть уж ни той, ни этой,
В далёкую часть Вселенной
Умчался Пер Дюнт от них.


Дейт катил по взлётной полосе сервировочный столик с закусками и, благодаря ему, кое-как сохранял равновесие. Оглушённая профессором крупная официантка, попытавшаяся было взять у него автограф, «уступила» ему свою одежду и осталась лежать под разделочным столом, тем самым усугубляя его вину. «Семь бед – один ответ», -- подумал Дейт, выбегая на взлётную полосу в кокетливой наколке на седой голове, в белом крахмальном передничке на причинном месте, испод которого торчали прикрытые лишь естественным густым волосяным покровом жилистые стройные ноги, неуклюже соскальзывающие с каблуков-шпилек то вправо, то влево. План захвата самолёта ещё не окончательно созрел в его путающихся мыслях, главным образом из-за того, что он понятия не имел, где бы мог сделать пару шагов, не отбиваясь от назойливых папарацци. Но эта проблема, как и многие в его жизни, решилась легко и как бы сама собой. Сзади подошли двое, аккуратно взяли профессора под руки и, живо обсуждая последние вести из Ванкувера, повели его в участок, избавив заодно и от необходимости учиться ходить на каблуках. Процедура допроса не заняла слишком много времени, так как всё случившееся в зале ожидания и в кулуарах кафе было записано с разных ракурсов камерами слежения, а личность обвиняемого была слишком хорошо всем известна. Ему тут же предложили на выбор несколько мер пресечения, и профессор, не задумываясь, выбрал пожизненную ссылку в другую галактику, где как раз начинались альтернативные спортивные соревнования.



(продолжение пишите в письма)

Добрый день!

Эх, в роще моей
Завёлся Сольвейг,
Петь не поёт -
С Алябьевым пьёт!
(Все дни напролёт)

-> Sir Dgon

Добрый заваленный снегом день, Евгений Александрович!

Приснился мне сегодня под утро удивительно сон! Наши биатлонисты, погоняя друг друга хворостинами (благо условия масс-старта это позволяют), быстрее всех добегали до стрельбищ и, обвязываясь гранатами, бросались под мишени. Вот она – формула победы! В другой фазе сна привиделось мне, что из Москвы в Ванкувер в рекордно короткие сроки был вырыт подкоп прямиком под бобслейную трассу, где и разместился гравитационный бобовращатель, переворачивающий снаряды немецкой сборной. Даёшь золото в бобслейных двойках!

Неверный ход господина Дейта

Часть 18

Минное поле перейти, это не жизнь прожить! Г-н Дейт и не заметил, как его жизнь незаметно пролетела по образу и подобию ветерка над полем ржи, и вместе с ней закончился его срок отбывания наказания в другой галактике. Всё (кроме жадности, глупости и подлости, конечно) имеющее начало, имеет и конец, и г-н Дейт вернулся на Землю. Удивительно, но Олимпиада в Ванкувере ещё продолжалась! Спортсмены уже не гибли, но завоёвывали медали со сломанными рёбрами, втыкающимися в лёгкие. Знаменитые нападающие НХЛ, сомкнувшие ряды под знамёнами национального триколора, из восьми буллитов забивали один (в остальных случаях или бросали мимо ворот, или нежным и щедрым движением отдавали шайбу вратарю). Хорошо подготовленные лыжники и конькобежцы шли по дистанции, вооружившись принципом, что мудрый человек не торопится, и только финишный спурт демонстрировал их высокий класс и огромные потенциальные возможности, выводя этих замечательных спортсменов на высокое четвёртое место. Прыжки на катке в четыре оборота оценивались морщившимися арбитрами как мало эстетичные. Было много судейских ошибок, но естественным образом возросший в условиях базарных отношений купли - продажи уровень интеллигентности не позволял, конечно, заявлять протесты. «Нам западло, блин, пургу гнать, - церемонно расшаркивались, теряя из глаз монокли и вздымая фалды фраков, официальные лица и вежливо, но твёрдо ответствовали другим лицам, стоящим на альтернативных позициях: «Фильтруй базар, в натуре!». Г-н Дейт решил, что смотреть на это – занятие столь же грустное, сколь и гнусное, и принял решение стать участником финансового праздника спорта с целью привнесения лёгкой импровизации в режиссёрский сценарий. Нажравшись до отвала допинга и загипнотизировав себя с помощью зеркала Авиценны, он надел лыжи на реактивной тяге, взял в руки базуку с оптическим обманом, повесил на шею пару камней для кёрлинга мощностью в два килограмма тротила каждый, заткнул за пояс клюшку народной войны, засунул в рот коньки, заточенные до такой степени, что будучи выплюнными, они с лёгкостью автогена разрезали стойки большого трамплина, надел шлем-невидимку, сунул в карман скатерть-самобранку, ругающуюся матом на всех языках мира, включил плэйер, воспроизводящий незащищённые авторскими правами записи народных прелюдий и фуг аборигенов не обозначенных на картах островов, и вышел на старт. На лице его блуждала странная улыбка, а на спине вместо номера красовалось «18. … Сg4-d7».

(продолжение неотвратимо!)

Буря мглою небо кроет -
Видно, больше нечем крыть...
Дикий Сольвейг в поле воет -
Кушать хочет, стало быть...

Слон бежит по бобслей-трассе,
Дейт на подвиги готов...
Спи, мон шер, а дворник Вася
Понавеет сладких снов!

Бурешахматное:

Дикий Сольвейг в поле пал,
Дворник Вася задолбал,
Буря небо матом кроет,
Чёрт в саду картошку роет,
Конь в пальто садится в боб,
Молча едет в Конотоп.

С пешкой слон танцуют парой,
Им подсвечивает фарой
Одинокий «мерседес»,
Что стоит капотом в лес.

К лесу мордой, к людям задом,
Он сюда попал накатом,
Потому что, буду гадом,
Без мотора «мерседес».
Ферзь на дерево залез
И кричит “Je suis française!”

На катке сидит ладья,
Перед неё полынья.
Ловит рыбку на червя –
Не выходит ни фига!

Где-то бегает король:
Он с сачком, он ловит моль…