Ну, в общем, просто, чтоб было о чем поговорить))) и - где))))
А вот посмотрите, какая интересная, по-моему, статья. Совсем свеженькая; всего-то - десятилетней давности, была опубликована в некоем альманахе "Конец эпохи", в № 2 за 1999(!) год; альманах, по-моему, сетевой. Но я ее, к сожалению, раньше не встречала. И к сожалению же, полностью публикацию не могу найти, на сайте этого "КЭ" только отрывок, а ссылку на всякие блоги/форумы давать не хочется. Поэтому придется ее всю сюда скопировать, уж извините. Называется - "Горький хлеб маминого сына". Автор - Дения Горелов.
"Нет большей напасти для человека, чем родительская любовь. Настоящая. Слепая. Маниакальная. Позвони-домой-а-то-я-не-я. Большинство неприятностей бьют индивидуума снаружи, и только эта разъедает изнутри ежедневно, в самом податливом возрасте. Даже тюрьма, сума и армия деформируют личность не больше, чем ежедневное требование надеть шарф. Съешь морковку. Съешь яблочко. Чайку не хочешь? Через час будем обедать. Через полчаса будем обедать. Через 15 минут будем обедать. Где ты ходишь, мой руки. Только не поздно. А Миша не у вас? А во сколько он выехал? А шапку он надел? Она вышла замуж? Так ты из-за этого только? Она тебя не стоит, глупая провинциальная девочка. Почему ты на меня все время орешь? Я тебя провожу. Я тебя встречу. Тебе пора спать. На улице холодно. Запрись как следует. Опусти уши. Не печатай это, я боюсь. Не пей сырую воду, не пей сырую воду, не пей сырую воду.
Твоя мамахен носится по кварталу в тапочках, ищет тебя? Спасибо, я так и думал, дай сигарету. "Главное, со всем соглашаться, учил товарищ по несчастью. Звонит вечером друг с вокзала: встречай. Одеваешься. Выходят в прихожую, говорят: никуда не пойдешь, поздно. Хорошо, никуда не пойду. Раздеваешься. Уходят. Опять одеваешься и быстро уходишь, не обращая внимания на крики на лестнице". Он неврастеник, мой друг. Боксер и неврастеник. Дикое сочетание. Три года живет в Германии без родителей, со своей семьей, и все еще неврастеник. Любит "Прирожденных убийц". Я его понимаю. Людям не видавшим понять не дано. Они легки и снисходительны. Когда им говоришь, что собственный дедуля тяжело больной психопат, потому что через пять минут после звонка едущей домой сорокалетней дочери вперивается в дверной глазок и пятьдесят минут стоит столбом, они наставительно говорят, что вот, когда у тебя будут свои дети, тогда ты поймешь. Они просто счастливые дураки. К ним, в сорок лет зашедшим к соседке покурить-покалякать, ни разу не являлся 65-летний отец и не уводил за руку домой, потому что уже поздно.
Они наивно смеются и предлагают, в крайнем случае, разменять квартиру.
Им невдомек, что человек, видавший лихо родительской любви, не умеет разменивать квартиру. Дай Бог, чтоб он умел хотя бы за нее платить. Он вообще ничего не умеет. Принимать решения. Принимать похвалу. Жить вместе. Приспосабливаться. Уступать. Держать дистанцию. Давать в морду. Покупать. Чинить. Отвечать. От ужаса перед миром он ненавидит людей гораздо сильнее, чем они того заслуживают.
Внешняя любовь для него наркотик, который он всегда получал бесплатно и здорово подсел. Наркотическая зависимость прогрессирует, истерической маминой любви уже недостает, нужны сильные галлюциногены, а их за так не дают. А любить он, между прочим, тоже не умеет, потому что для любви всегда нужна дистанция, а он зацелованный с детства, да и отдавать не привык, да к тому же знает, как обременительна любовь для ее объекта, и инстинктивно старается не напрягать симпатичных ему людей. Начинаются метания между "я червь" и "я бог", мучительные думы, рефлексия, взгляд на себя со стороны, который не может не усугублять. Когда в дорогом ресторане представляешь себя чужими глазами, немедленно начинает дрожать рука, и все падает с вилки.
Взрослый любимый ребенок это наследный принц, которого гуманно отпустили жить после того, как папе отрубили голову.
Лучше б не отпускали. Лучше добить сразу. Сочетание тирана и младенца в одной душе надежно отрезает человека от человечества. Дальше маминой помощи уже не надо: одиночество точит и портит принца самостоятельно; трагедия его уже самоналажена, он способен воспроизводить ее сам. Впрочем, если мама еще не умерла, она всегда найдет время позвонить и спросить, что он сегодня кушал и куда запропастился вчера. Это давно уже стало бичом целых наций. Вернувшийся из Израиля друг рассказывал, что там выросло целое поколение вечных недорослей детей тех, кого миновал погром и крематорий. Детей, которым никогда не стать взрослыми, потому что им до старости будут внушать, что они похудели, и не пускать на улицу, потому что там собаки, машины и преступники.
Так мир делится надвое еще по одному признаку. На одной его стороне живут нервные одинокие неряхи с суицидальными наклонностями, до старости пытающиеся казаться крутыми. На другой легкие, праздничные, всеми любимые куролесы, до старости сорящие деньгами и палками. У них все хорошо. В момент их полового созревания родители занимались работой, друг другом, устройством личной жизни, но только не любовью к чадам. Кого-то отец- режиссер в 16 лет оставил в квартире с деньгами на два года и уехал с мамой в экспедицию. Кому-то отец-академик в те же 16 заявил: "Дальше сам. Вот твоя комната и завтрак дома, а остальное не наше дело". У кого-то отца не было вовсе, а мама и до сих пор ягодка опять. "Значит, это правильные дети, их можно отпускать одних, не то что моего", спокойно скажет на это любая профессиональная мать и солжет. Это не правильные дети это правильные родители. В 16 лет бросать одного можно и нужно любого человека, кроме Сережи из книжки "Судьба барабанщика", который то горжетку продаст, то шпионов напустит.
В несословном обществе принц всегда несчастней нищего, инфант беспризорника, Сид Сойер Гекльберри Финна. У одних жизнь проходит в жалобах и мечтах, у других в фантастике и приключениях. Одни ездят к друзьям жаловаться на экзистенцию, другие тайком от жены пообнимать очередную ляльку, счастливую и благодарную. Одни месяцами думают, что надо бы вымыть пол, другие в полдня обустраивают новое жилье. Одни намертво впаяны в свою квартиру другие меняют ключи, как перчатки, снимая, женихаясь и гостя у друзей. Военкоматы никогда не могут их найти, а если находят, то натыкаются на уверенно и быстро сделанный отмаз, а если прихватывают, то и здесь ваньки-встаньки легко оказываются в секретке, в чертежке, в оркестре, причем безо всякой протекции, с детства приученные решать проблемы. В боевых "мазутах" служат с детства закутанные чада. Назад они приходят с удвоенной миробоязнью, замкнутостью и ненавистью к человечеству. Родня выстригает им седые виски и тут же рекомендует одеться потеплее.
Это тихое, глухое, механическое помешательство. Чтобы ребенок рос здоровым, его посреди четвертого класса загоняют в постель через минуту после Нового года и три часа удовлетворенно слушают рыдания в подушку. Чтобы дочь поскорее взялась за ум и стала счастлива, ей говорят, какая она зря прожившая жизнь дура, в день рождения, с шампанским в руках, в виде тоста.
Липкие, как леденец, назойливые, как цветочная торговка, глухие, как почетный караул, родители упорно и злобно не желают видеть, что болеют те, кого кутали, одиноки те, кого женили, и бьют тех, кого провожали. Они методично отстаивают свое право любить, пока самым смелым в предположениях детям не приходит в голову, что защищают они себя. Это я должен гордиться дочерью, а она дура и в двадцать пять живет с женатиком. Это мне хочется, чтобы сын справлял день рождения дома со мной, а что ему хочется это неважно. Это я волнуюсь, когда тебя нет дома, поэтому умри, а будь в десять. А то, что ты, предположим, к морозу привык и на снегу спал не раз и не десять, это наплевать, я же тебя там не видел, и сердце у меня не болело, а здесь изволь застегнуться. Еще живой отец, очень правильный дядя, сказал однажды маме: "Если б ты никогда не вышла замуж, твой папочка бегал бы вокруг тебя, жалел, хлопал крыльями и был бы счастлив".
В общем, я понимаю, почему у Жени Лукашина из "Иронии судьбы" до тридцати шести не было семьи. У него зато была мама. Та самая. Мировая.
P. S. У всех моих друзей-куролесов уже есть свои дети. Нормальные, редко видящие занятых отцов, скучающие по ним.
У друзей-инфантилов детей нет. Ни у одного.
Они появятся поздно, когда вымрут их любвеобильные бабушки-дедушки.
Поздних детей - любят.
По-настоящему.
Насмерть."
© Денис Горелов
|
💬
2 :)) Вот и именно!
2 irinap
Ира, а что ж не поваляться-то в воскресенье, если так хочется?! Это ж кого угодно возненавидишь, начиная с самых любимых и близких, и кончая собой, бедной-разнесчастной, если вот так, через "не хочу", непременно - блинчики... вставай, тащись к плите... а так охота поваляться... и в прошлое воскресенье то же самое было, и в позапрошлое... и через месяц так будет, и через год... да что они, в конце концов - дети малые, что ли?! Одному - пятый десяток, другому - уже тринадцать давно исполнилось. Что они, сами себе блинчиков не наделают, что ли? Или яичницу не сваляют, на крайняк? С голоду помрут?! Ладно уж, молчу, что могли бы, вообще-то, и мне завтрак приготовить иногда... тех же блинчиков напечь...
А я бы повалялась в свое удовольствие... могу я хоть когда-нибудь сделать то, что я сама хочу, а не то, что кому-то должна? Всем же лучше будет, между прочим!
Да чтобы возненавидеть свою постылую жизнь совсем необязательно себя утруждать блинчиками каждую неделю. Скорее это случится, если блинчиков не будет... И многого всего другого. Вот как раз при ежедневном "я никому ничего не должна". И лицо надо при этом правильное сделать ))
Оль, обязательно, обязательно поваляйтесь, если хочется ))) И ни в коем случае не пеките блинчики, если не хочется. Тут ведь как - это ХОЧЕТСЯ сделать, хотя поваляться - тоже очень хочется ))) Ужас, а не жизнь, сплошной выбор )))))) Ну а иногда, конечно, они сами все сделают, как раз когда я скажу эту волшебную фразу - ну о том, что я никому, и ничего, и никогда, и ни за что... А, может, чуть пораньше догадаются...)))
-Marina_Sel
Да, это мечта... Поэтому нужно дружить с собственными детьми. А, может, это называется по-другому. Но мне нравится это слово - "дружить" )))
2 irirnap
Модальность, Ира, опять модальность. "Обязательно поваляйтесь", "на в коем случае не пеките" - что это? Разрешение, указание, требование? И о чем из перечисленного я просила? Вроде как - и совета-то не просила даже. С чего бы вдруг - императив, повелительное наклонение? И "нужно дружить" - того же разряда, вообще говоря...
А Марина-то ведь не зря пользуется сослагательным. И по форме, и по сути. И, между прочим, этот принцип, о котором я говорила - он ведь отнюдь не сводится к "я никому ничего". Изначальное-то положение там - "мне никто ничего". А вторая часть существует лишь постольку, поскольку существует первая. В сопоставлении с ней. Что подчеркнуто употреблением сочинительного союза "но". Противительного.
Такая вот дихотомия, в некотором роде (по Ожегову).
В Вашем спослании никак не меньше указаний и советов. И не только мне, но и всем моим домашним - срочно всем печь блины для ленивой мамы!!! А маме лежать и не вставать. А то всех вот своих возненавидишь лютной ненавистью - осталось только "ты" поставить... Но, если честно, форма она не очень важна. Для меня всегда важнее содержание. А ведь Вы даже в отношении меня собой чувство долга мне не позволяете иметь... Мдас )))) Мне всегда проще на себе примеры приводить, потому что тут-то все нормально, и в этом я уверена ))))
Ну а впрочем - "мне никто ничего" - это замечательно. А вот "я никому ничего" - это уже грустно.
В любой поваренной книге написано в повелительном наклонении: добавить столько-то сахара, молока, соли. Не хорошо бы добавить столько-то, а именно добавить. Это нестрашно, я надеюсь, или это Вас тоже напрягает?
Но я-то, впрочем, не имела в виду ни того, ни другого из смысловых нюансов)))))
И ни в коей мере не имела в виду выдавать какие-то руководства к действию или, боже сохрани, уличать кого-то в лени или в чем-то еще. Не мое это амплуа. Так... просто зарисовка, арабеска на тему ощущений, навеянных примером блинчиков и долга...)))) Вопрос там был - но не принимайте его близко к сердцу, ей-богу, если это так огорчает. Если обидела - прошу прощения; вовсе не имела в виду. Просто - узнать хотела, честное слово.
Рецепты меня не напрягают. Но мы ведь тут и говорим как раз о том, что рецептов - в большинстве случаев - нету. А потешно было бы - "Поваренная книга жизни"!)))))
Смотрите, какой замечательный стих есть, ровно на ту самую тему, на мой взгляд. Я рада подходящему, как мне кажется, случаю его показать - может, кто не знает. По памяти цитирую, так что где-то и ошибиться могу - ну, не взыщите.
"Надо посуду вымыть - а тянет разбить.
Это отчаянье, Господи, а не лень.
Как это трудно, Господи - век любить,
Каждое утро, Господи, каждый день.
Мне сквозь замерзшие окна виделся рай,
Тусклым моченым яблоком манила зима...
Как я просила тогда: "Господи - дай!"
"На," - отвечал - "Только будешь нести сама."
(с) Наталья Хаткина
Наталья Хаткина была очень хорошим поэтом.
"Надо встать и приготовить ему завтрак. Как же хочется спать! Каждый день завтрак, опять завтрак, одно и то же. И почему женщины так стремятся замуж? Что в этом хорошего? Ничего!"
))))))))))
Вы попытайтесь на форму внимания не обращать… Ладно? Попробуйте содержание читать, а на форму не смотреть, может у нас с Вами лучше получится. А я буду в это время над формой работать, ага?
"Поваренная книга жизни" довольно проста была бы. И я думаю, в ней было бы всего несколько слов. Может быть, каждый их напишет сам для себя.
Очень мне нравились на Сачке игры со словами. И перевод чукотского словаря читала со слезами на глазах. От смеха, естественно.
Стихи замечательные.. Наверно... Только горькие… Или Вы что-то другое хотели сказать, и я не поняла опять?
Я не могу дословно привести слова Лунгиной... И все-таки попробую вспомнить..
Она рассказывала о своих отношениях с мужем. О том, что обычно в семьях люди ссорятся из-за того, кто ДОЛЖЕН в этот раз поставить чайник, вымыть посуду. Мы все знаем, как это бывает. Она же говорила о том, что КАЖДЫЙ из них двоих пытался облегчить другому жизнь и выполнить все самое трудное. Ведь чайник поставить после 70 лет – это тоже трудно. Это ДОЛЖЕН – то самое ДОЛЖЕН, но по отношению к себе, потому что за этим стоит любовь. Я вот об этом пытаюсь сказать…
И еще она сказала, что такое горе. Горе – это когда ничего не хочется… Если бы это сказал кто-то из нас, наверно, мы бы тут долго это обсуждали. И у каждого свое определение горя. Но вот когда человек теряет вкус к жизни, потому что теряет того человека, ради которого все время хочется (=должен, если ты любишь) встать с дивана и поставить этот самый чайник – это оказывается то самое ГОРЕ. ГОРЕ одиночества.
Я хорошая я пригожая только доля такая
Если б раньше я знала что так замужем плохо
Расплела бы я русу косоньку
Да сидела бы дома
Если надо, значит кому-то, пусть и выкручивается или голодный в постели "любовью питается" ;)
"Гуманистическая совесть есть выражение своекорыстия и целостности, полноты, самостоятельности и нравственного здоровья, тогда как авторитарная совесть связана с подчинением, покорностью, принесением себя в жертву, долгом или "социальной приспособляемостью""
Страницы: Начало ← 5 6 7 8 9 → Конец