Так вот, доцент Чабан, Александр Семенович. И физику читал нам все три семестра, и лабы вел в первом семестре, по механике. У нас бригада на лабах была - Алик Матвеев, Эдик Мартиросян, и я при них. Потешная парочка - Алик большой, медлительный, светловолосый, а Эдик - маленький, чернявенький и шустрый до невозможности. Оба умницы. И вот Чабан на защите лабы вопрос какой-то хитрый задает. Эдик всегда соображает быстро, сразу отвечает. Чабан доволен - он любил, когда у студентов мозги быстро шевелятся, и к Эдику с Аликом тоже неплохо относился - и Алика спрашивает: "Как Вы, Матвеев, думаете, как Мартиросяна назвали бы пикейные воротнички? " (почему-то "воротнички" сказал, а не "жилеты") А Алик растерялся, что ли, или замешкался - он же про лабу думал, а не про что еще - не ответил, в общем. И Эдик тоже молчит. Чабан такой разочарованный ко мне поворачивается и безо всякой надежды спрашивает: "Ну, может быть, Вы знаете, что про Мартиросяна сказали бы пикейные воротнички? " А у меня-то и люфт временной был, пока Алик соображал, и башка лабой совсем не так занята, как у мальчишек! Есть возможность сориентироваться, откуда вопрос. Хотя тоже не сразу, конечно - тут и про академика Иоффе в голове промелькнуло, и про время, на которое молодость Чабана пришлась, и какие книги тогда читали... "Они бы сказали, что Мартиросян - это голова! " - отвечаю.
Чабан, по-моему, этому ответу обрадовался куда больше, чем всем прочим собственно по защите. Защиту сразу поставил. И потом физику я только ему сдавала, все три семестра. И он мне на каждом экзамене сообщал, что я - это голова. Преувеличивал несколько, конечно. Вот Эдик - это точно, голова. И Алик тоже. Ничего про них не знаю сейчас. В Шотландию, что ли, Алик лет несколько назад должен был ехать... Или в Австралию... Какая-то работа у него там планировалась. Ужасно хочется, чтобы у них все было хорошо. И у всех наших.